Белые Лилии - Страница 13

Глава 18

Время весенних штормов уже заканчивалось, и погода стояла просто великолепная. Авианосное соединение, пользуясь благоприятным ветром, десятиузловым ходом спешило на юго-восток. Гребцам было разрешено спать перед завтрашним днём — небольшие паруса на съёмных мачтах вполне могли заменить их в эту ночь. Лёгкие авианосцы «Энадо», «Аркасс» и «Фортаг», окружённые двумя десятками триер, легко взбирались на пологие волны. Две-три триеры и лёгкий крейсер «Ситзуя» шли в трёх милях впереди соединения, охраняя его от нежелательных встреч. И одна такая встреча состоялась.

Дежурный офицер управления капитан Марусито Торики, сидевший под легким навесом на крыше боевой рубки крейсера, не спал, не смотря на то, что его глаза были аккуратно прикрыты вот уже полтора часа подряд. Голова его медленно поворачивалась по сторонам, и лицо то поднималось вверх, к звездному небу, то опускалось вниз, к волнам. Он чувствовал, где находится каждый корабль эскадры и каждая из трех семейных стай долорок, сопровождавших эскадру. Но взгляд, который он почувствовал впереди, не принадлежал ни долорокам, ни двуногим. Два огромных глаза, окружённые крупным мозгом. Прочная двенадцати метровая раковина и десять длинных щупалец. Огромный бериамитус лениво плыл навстречу эскадре на пятидесятиметровой глубине, еще не чувствуя её.

Тихая тревога по всей эскадре. «Застопорить ход. Перестроиться в орден «Е»!» — каждый на эскадре почувствовал мысленный приказ Марусито. И через минуту матросские башмаки не затопали по палубам кораблей — все перемещения осуществлялись в носках. Паруса развернули боком к ветру, чтобы остановившаяся эскадра могла в любой момент снова дать ход. Триеры перестраивались в ордер, наиболее подходящий для отражения атаки подводного противника. А две триеры, входившие вместе с «Сутэуя» в передовой отряд, не остановились, а разошлись в разные стороны от крейсера, отрезая подводному врагу пути отступления. Если сейчас берианитус почует эскадру и ретируется, то через час сорокаузлового хода он достигнет Аркасса, и вражеский флот будет предупрежден. Остановить его будет почти невозможно — догнать его не смогут ни долорки охранения, ни тем более корабли флота. А эйлеров с авианосцев не стоило поднимать в воздух этой ночью, ибо завтра они должны сыграть решающую роль в битве за Аркасс, и им необходимо отдохнуть. А потому триеры безмолвно огибают берианитуса с флангов. И ни одна обычно шумная долорка, двигающая вместе с кораблями, не свистит и не щелкаёт, строго соблюдая режим акустического молчания. Долорки лишь оживлённо высовывают головы из воды, ожидая, когда же им выдадут клинки-колья. Наконец маневр завершимся, и берианитус наконец-то почувствовал корабли, находящиеся на расстоянии до шестисот метров от него. На палубах «Сутэуя» и триер запели «Хеджехоки», выстреливая по восемнадцать двадцатикилограммовых глубинных бомб в сторону подводного врага. Марусито почувствовал, как после серии близких взрывов берианитус дернулся и метнулся вертикально вниз. Пока перезаряжались реактивные бомбомёты, «Сутзуя» и триеры прошлись над мостом погружения, сбрасывая за корму стокилограммовые глубинные бомбы. Берианитус уходил все глубже и глубже. Долорки выпрыгивали из-под воды, требуя оружия. Наконец, первые, зажав долгожданные колья в зубах, начали погружение в страну вечного холода и мрака. Берианитус тем временем достиг дна и устремился на юго-восток, едва делая двадцать узлов. Долорки, погружаясь, медленно догоняли его. И вот на восьмисотметровой глубине их эхолокаторы нащупали двадцатиметровую тушу гиганского моллюска.

Видимо, он уже понял, что убежать не получится и замер на месте, выставив острый конец раковины вверх и разметав все десять щупалец по песку. В некоторых из них он держал полутораметровые клинки. Долорки со всех сторон одновременно кинулись на него. Он сжался и, выпустив вниз мощную струю воды, устремился вверх. Поднятые этой струёй частицы песка и ила мешали эхолокаторам долорок видеть его. Быть может, он и прорвался бы вверх, но бомбы «Хеджехока» сделали своё дело, и он уже не мог развить максимальной скорости. Тем более вверху его ждали другие долорки, с разбега вкалывающие в его мягкое тело легко обламывающие наконечники с небольшим зарядом взрывчатки. Запас воздуха не позволял им долго находиться на такой глубине и, сделав свое дело, они устремлялись вверх, за новыми копьями и свежим воздухом, освобождая место следующим. Но не всем удалось это сделать — Марусито почувствовал, как берианитус поймал одну долорку своими ловкими щупальцами и клинком, зажатым в другом, разрезал мягкое белое брюхо, несколько озверевших долорок, бросив клинки, рвали мягкое тело моллюска на части. Через три минуты от него осталось лишь двенадцатиметровая раковина. Марусито отдал приказ долоркам собрать клинки и колья и вернуться к кораблям. После этого он посмотрел на песочные часы, стоящие рядом. Прошло всего около сорока минут с момента обнаружения берианитусов. Его вахта закончилась полчаса назад, но пока он не завершил атаку, его сменщик терпеливо стоял рядом, не вмешиваясь в управление эскадрой. Сейчас он был готов заменить Жарусито. Можно было идти отдыхать, но Марусито, разбежавшись по палубе, спрыгнул за корму. В метре от воды он расправил шестиметровые крылья и стал подниматься вверх. Поднявшись на триста метров, он бросил взгляд вниз. Вся эскадра была как на ладони. А вверху сияли огромные северные звезды, благославляя поход. До Аркасса осталось каких-то сорок километров…