С гор налетел резкий порыв ветра и серебристо-серый хретт, изображавший воротник на её шее, закрыл своим пушистым хвостом её лицо от ледяных иголочек. Хретты и члены королевской семьи Бродии ещё четыреста лет назад связали свою судьбу. За это время они научились понимать друг друга без слов. Свирепый маленький хищник, гроза птичников, сменил полную опасностей жизнь на судьбу ленивого воротника и не жалел об этом. Этот ленивый воротник не только согревал своего хозяина. При определённых условиях он мог оказать неоценимую услугу, предупредить об опасности, а то и спасти жизнь. Хретты великолепно чуяли яд, а при внезапном нападении на хозяина могли выстрелить в лицо нападающему струю зловонной жидкости, а то и серой молнией метнуться к шее слишком смелого врага и перекусить сонную артерию. А у неё с хреттом полное взаимопонимание. Теперь она может управлять им, не задумываясь, как рукой или ногой. Чаще всего и задумываться не приходится — сейчас, например, хретт сам догадался закрыть хозяйку от ветра. А ещё такая «рука» удобна тем, что её можно послать в какой-нибудь узкий лаз на разведку. Иногда взаимопонимание доходит до того, что она начинает улавливать смутные зрительные образы. При определённой тренировке можно понять, что сейчас видит хретт. К сожалению, он видит только в чёрно-белых тонах, да и морда его не поднимается выше одного локтя от пола (и то только тогда, когда он стоит на задних лапках.)
Конечно, эйлеры владеют всем этим набором чудесных умений гораздо лучше её. Она стала понимать хретта не так давно, а ведь она выкормила его и возилась с ним пять лет. А эйлер легко и играючи находит общий язык почти с любым живым существом. Человеку или гнорру никогда не достичь такого уровня, а её ученики умеют гораздо больше чем она. Это касается не только общения с живыми существами, которые вообще-то всегда легче сходятся с детьми. После двух месяцев, проведённых её классом в строящемся подземном городе, тот же Гривси научил её чувствовать напряжение камня. Он специально привёл её в заброшенную штольню, потолок которой должен был вот-вот обрушиться. Тогда она и почувствовала напряжение горной породы, находящейся под страшным гнётом вышележащих слоёв. Сейчас дети совершенно другими глазами смотрят на привычные им жилища. Даже эйлерята, крайне неохотно отправившиеся в подземный город, поняли, почему гнорры неуютно чувствуют себя в людских постройках. Избыточная толщина стен, царство прямых линий, дурная планировка не могут не казаться смешными гноррам, привыкшим к совершенству своих подземных чертогов. «Ещё не ясно, кто кого большему научил — я детей или они меня, — подумала она, — и кто кому больше дал». Да, школа подарила ей любовь. С тех пор, как она научилась думать как эйлер, каждую ночь ей стали сниться странные сны. И почему-то она больше чем уверена, что это не просто сны.
На берегу Великого Океана, где бушующие волны разбиваются о циклопические стены, часто стоит человек с вьющимися каштановыми волосами. После каждого шторма на берегу во множестве остаются разные морские обитатели. Он собирает их, осматривает. Если нужно, он прикасается к ним серебристым браслетом и отпускает в море. Иногда он смело бросается в волны, и пятеро соглядатаев, приставленных к нему, нервничают на берегу. Зов браслета услышан, и из глубин океана появляются прекрасные долорки. Гибкие торпедообразные тела проносятся рядом, напрашиваясь на прикосновение его нежных рук. Иногда он становится одной из них на спину и несётся к берегу в ореоле брызг и пены, словно какое-то морское божество древности. Иногда он опускается на дно неподалёку от Утёса Желаний и тогда соглядатаи сходят с ума — он может не показываться на поверхности по два-три часа. Глупцам невдомёк, что в небольшой пещере, вход в которую находится на глубине 110 локтей, есть воздух. Есть там и несколько выходов на сушу. Там у него подпольная мастерская и коллекция морских диковинок. Последнее время он снится ей всё чаще и чаще. Его губы шевелятся, словно он хочет что-то сказать ей. Она силится понять его… и просыпается.
Снизу раздалось осторожное покашливание — дворецкий и начальник караула терпеливо ждали внизу, не решаясь ранее нарушить уединение принцессы. Мечты — мечтами, а надо заниматься делом. Быстро выслушав дворецкого, она обошла посты, зашла на конюшню и на птичник, отдала несколько распоряжений слугам. Наконец-то можно прилечь. Уже засыпая, она почувствовала, что в сегодняшних снах он придёт снова…
И ожидаемое свершилось — этой ночью он пришёл снова. Он стоял на берегу океана, обратив лицо на северо-запад, к ней, а за его спиной уже показывалась верхняя часть диска Эльдорана. Губы его медленно шевелились, и вдруг она поняла, что понимает смысл его произнесённого. В тот же миг фраза оборвалась на полуслове, и он произнёс: «Ну, наконец-то! Пять месяцев я ждал этого дня!».
Когда Гали осознала, что Ясухаро не плод её больного воображения, изумления её не было предела. После нескольких сеансов всё стало ясно. Да, она отлично знала эту историю. Двадцать шесть лет назад, после подавления восстания в Северной Бродии, толпы беженцев заполонили дороги, ведущие в Приречную Эльрию и во владения барона Панда. Дарийская конница преследовала их до самой границы. И далеко не все смогли спастись. Жестокая резня произошла на мосту через речку Орсикани, на виду у жителей эльрийского города Гарма. Пограничная река вздулась от трупов. А грудной ребёнок, найденный под трупом своей матери, стал приёмным сыном бездетных монархов Приречной Эльрии. В 8 лет он был официально провозглашён наследником престола. Прецедент, конечно, небывалый — государством эйлеров стал бы управлять человек. Но этому не суждено было сбыться. После окончательного захвата Бродии наступил черёд Приречной Эльрии. Ясухаро вновь стал сиротой. Все считали его погибшим, затем стало известно, что он в плену — в принципе, его судьба никого особенно не волновала. А император не только не держал его в темнице, но и всерьёз занялся его воспитанием. То ли после бегства из дома Джеммы, единственной дочери, Зидар III привязался к сироте, то ли Эльрийский Браслет, сохранённый Ясухаро в плену, смог разбудить в императоре что-то человеческое, но факт оставался фактом — Ясухаро пользовался относительной свободой. Зидар не навязывал ему круг знакомств, но искусно влиял на увлечения Ясухаро. К его услугам были лучшие библиотеки и лучшие учёные империи, государственная казна щедро отпускала средства для опытов. Зидару пришлось даже выслушать несколько неприятных слов в сенате по этому поводу.